Джудит О`Брайен - Выйти замуж за лорда
Она благодарила судьбу, что ушли в прошлое пышные юбки, кринолины из жесткого конского волоса, уступив место более легким и удобным турнюрам, позволявшим франтихам сменить болевые ощущения на обыкновенное неудобство. Ее дорожный костюм не был лишен украшений в виде застежки из сутажа на лифе, но не страдал безвкусной вычурностью, как у многих модниц. Воротник из коричневого бархата, такие же манжеты.
Когда Констанс была гувернанткой, она мало следила за модой, но небольшой гардероб, который ей прислала будущая свекровь, дал ей понять, что отныне наряды станут ее немаловажной заботой. Вздохнув, она посмотрела на свои новые лайковые перчатки, тоже подарок свекрови. Мелоди говорила, что леди меняют перчатки каждый день, а руки они должны обтягивать так плотно, чтобы были видны очертания ногтей.
Констанс, постоянно озабоченной главным вопросом – как выжить, проблема перчаток не казалась столь серьезной.
В гостинице, освещенной колеблющимся светом медных масляных светильников и редкими свечами, было довольно темно. По запаху Констанс угадала, что свечи сальные.
Владелец гостиницы, человек, у которого весь лишний вес, казалось, ушел в непомерно огромный нос, приветливо встретил их и провел в небольшую гостиную в глубине дома, подальше от шума дороги. Вместо скамеек здесь за столиками стояли вполне приличные мягкие стулья. Двери между маленькой гостиной и главным залом не было, но завсегдатаи, входя в гостиницу, казалось, не замечали новых посетителей, а полная женщина за стойкой ни разу не бросила взгляд в их сторону.
Мистер Смит, отодвинув стул, предложил Констанс сесть. Почему-то ее охватило странное чувство, когда он не сразу, как ей показалось, снял свою руку со спинки ее стула, словно не знал, что делать дальше.
Неожиданно лицо мистера Смита просияло.
– О, у них есть свежие устрицы! – Он действительно был обрадован, заглянув в меню.
– Да, есть. – Констанс не хотелось говорить ему то, о чем она тут же подумала, но она считала, что обязана сделать это..
– Мистер Смит, мне жаль об этом говорить, но я вынуждена…
Он какое-то мгновение смотрел на нее, удивленно расширив глаза.
– Мисс Ллойд, говорите все, что хотите, если должны, – наконец промолвил он.
– Видите ли… – Она оглянулась и, убедившись, что хозяин гостиницы их не услышит, продолжила: – Я бы не советовала вам заказывать свежие устрицы.
– Почему же? Ведь это обычная в этих местах еда, она есть в каждом, даже самом бедном доме. Это отнюдь не изысканное блюдо. Потому…
– Потому, что они явились причиной вспышки болезни в этих местах. Так считают здесь многие. Именно свежие устрицы.
Мимо проходил хозяин, и она еще больше понизила голос, пока тот не ушел в другую комнату.
Оживление исчезло с лица мистера Смита, и он печально вздохнул:
– Мисс Ллойд, я благодарю вас за заботу, но у меня крепкое здоровье. Я вырос на устрицах, вернее, мне, к счастью, попадались пригодные к употреблению. И мне хочется попробовать их сейчас. Не лишайте меня этого маленького удовольствия.
Констанс собралась еще что-то возразить, но вдруг остановилась и посмотрела в лицо мистеру Смиту. В этот момент они оба вдруг почувствовали, что произошло нечто значительное.
– О, – неопределенно промолвила Констанс, отведя глаза и стараясь смотреть куда угодно, только не на человека, которому попытались помешать съесть зараженные микробами устрицы, чуть не лишив его этой радости.
– Я совсем не то хотел сказать, мисс Ллойд. Совсем не то.
Констанс упорно прятала глаза и потому с особым интересом стала изучать меню.
– Пожалуйста, посмотрите на меня, мисс Ллойд.
Она медленно повернула голову.
– Думаю, нам следует быть честными друг с другом, – начал он. – Я здесь с вами только потому, что Филип мой друг. Но если быть откровенным, я здесь еще и потому, что этого потребовали мои дела. Но разумеется, моя главная задача доставить вас в Гастингс-Хаус. Так что вы должны понять, что во всем этом нет каких-либо неудобств для меня или неприятного поручения. Просто у меня такой мрачный характер. К вам это не имеет никакого отношения, мисс Ллойд, и мои плохие манеры не должны бросать тень на Филипа. К тому же я болван и плохой спутник. Поэтому прошу извинить меня и, уверен, я еще не раз буду просить у вас извинения за свое поведение.
Констанс какое-то время молчала. Глаза их встретились, и странное понимание, казалось, восстановилось между ними.
Он заметил, что Констанс улыбается.
– Благодарю вас, мистер Смит, за откровенность. А теперь вы позволите мне сказать кое-что?
– Безусловно.
– На вашем месте я бы избегала свежих устриц как чумы.
Он тоже ответил ей улыбкой.
– Благодарю вас, мисс Ллойд. А вы уже знаете, что вам хотелось бы заказать для себя?
Он подозвал хозяина.
– Да, знаю. Жареную курицу, пожалуйста.
Когда хозяин подошел к их столику, Смит повторил заказ, а затем громким голосом попросил самую большую порцию свежих устриц.
– Как их приготовить вам, сэр?
– Не надо готовить! – воскликнул Смит. – Подайте сырыми.
Констанс, поморщилась, что позабавило мистера Смита, и поэтому он не заметил, как поморщился также и хозяин гостиницы.
– А вино, сэр?
– Думаю, что леди захочет шерри, а я пинту эля.
– Очень хорошо, сэр.
Хозяин неуверенно помолчал, словно ему хотелось что-то сказать, но тут его позвала толстая женщина в огромном зеленом фартуке, стоявшая за стойкой:
– Хорэс! Иди сюда.
Хозяин кивнул и, повернувшись к Джозефу, прежде чем уйти, процедил сквозь зубы:
– Моя жена, – словно это все объясняло.
– Итак, скажите мне, мисс Ллойд, из какой части Америки вы родом?
Констанс была озадачена. Она уже не помнила, когда ее об этом спрашивали.
– О, сэр. Я из Виргинии, из Ричмонда.
– Это прекрасные края.
– Вы были там?
– Да, был. Я много лет назад собирался заняться поставками табака, пробыл там несколько месяцев, большую часть в Ричмонде.
– С начала войны?
– Нашей или вашей?
– Нашей. А после войны вы были там?
– Да. Если хотите знать, я был там два года назад.
– Вы там были? – От волнения она даже склонилась к нему над столом. – Как выглядит город? Его отстроили? Когда я уезжала, он лежал в руинах. Над мэрией висел звездно-полосатый флаг, так странно было его видеть. Вы кого-нибудь видели в городе…
Она неожиданно умолкла и заморгала, словно проснулась. Какое-то время она молча смотрела на него, даже не закрыв рта, затем провела рукой по лбу и откинулась на спинку стула.
Джозеф, с удовольствием следивший за тем, как Констанс оживилась, ждал, что она продолжит свой рассказ. Но Констанс умолкла. На ее лице появилась смущенная улыбка, она опустила глаза, будто рассматривала руки, лежащие на коленях.
